Бриз (СИ) - Страница 48

— Прогуляюсь немного.

Адриан скрипнул зубами и попытался последовать за уходящим Раулем, но женская рука не дала ему встать, удерживая на месте. Проклятье! Ему необходимо немедленно пойти к Кристине, иначе…

— Ты совсем не рад, что станешь отцом, да? — тихо осведомилась Мира. — Понимаю, что это неожиданно, но, Адриан, мне уже тридцать пять лет, и я хочу стать матерью. Я не буду избавляться от него.

— Никто тебе и не предлагал, — холодно бросил Адриан. — Мы поженимся. Что здесь непонятного? Поженимся до того, как у тебя вырастет живот.

***

Обхватив дрожащие плечи руками, Кристина сидела на предпоследней ступеньке, ведущей в сад, мысленно возвращаясь в прошлое. Именно тут она впервые осознала, каков на самом деле Адриан Николя Дюмон. Под проливным дождем сломленный и разбитый мужчина подтвердил ее догадки насчет притворной и лживой маски. Здесь она поняла, каким заботливым он может быть.

Очередная слеза скатилась по щеке, и Кристина шмыгнула носом, втягивая воздух, которого так не хватало. К чему отрицать то, что является абсолютной истиной?

Она влюбилась… Влюбилась, как глупая девчонка, бесповоротно и безрассудно, без малейшего шанса на счастливый конец! Как она могла влюбиться в собственного опекуна? Но Кристина любила… Любила его редкую, но великолепную улыбку. Любила его зеленые глаза, завораживающие блеском. Любила Адриана Николя Дюмона даже тогда, когда он повышал на нее голос, потому что прекрасно знала, какая ранимая натура скрывалась в нем. Потеряв родителей, жену и дочь, он не утратил силу. Наоборот, стал поддержкой и опорой для Рауля. Разве нельзя не влюбиться в него?

Возможно, Кристина полюбила его еще на берегу, в первую их ночь, когда они отбросили сомнения и раскрыли тайны, соединяясь телами и душами. Как бы сильно Кристина ни любила его, она понимала, что не дождется ответного чувства. Этот мужчина уже пережил любовь. Он познал сполна значение этого чувства и вряд ли сможет открыть для кого-то свое сердце вновь. А теперь она навсегда потеряла возможность снова ощутить вкус его губ, ласку нежных рук и теплые объятия.

Зачем она полюбила его? Неужели ей и без того не хватало проблем, что она добавила к ним эту безумную и запретную влюбленность?

— Больно очень?

Подсевший к ней Рауль заставил Кристину вздрогнуть и поспешно вытереть внутренней стороной ладони слезы, но они все равно продолжали струиться. Оправдания, как назло, отказывались приходить на ум, и Кристина поджала губы в знак молчания.

— Боль можно уменьшить, только излив ее, Кристина, — мягко сказал Рауль. — Ты думаешь, что ты одна на этом белом свете, кому разбили сердце? Больше никто, кроме тебя, не ощущал эту боль, будто тебя насквозь пронзили ножом? Я тоже знаю, что такое быть преданным первой любовью.

Слышать подобные фразы от Рауля Дюмона казалось почти невероятным. Кристина удивленно вскинула голову, заметив тень печали, легшую на лицо Рауля. Повеса, плейбой и кутила знаком со столь сильным чувством? Откуда ему ведомо, что истинная любовь проникает в душу, а не в тело?

— Почему ты решил, что я люблю твоего брата? — слабо возразила Кристина, хотя догадывалась, как нелепо лгать в сложившейся ситуации.

— Пока человек не получит то, что ему полагается, он не будет спокоен, — пропустив мимо ушей ее вопрос, пробормотал Рауль. — Так всегда говорила мне… Саманта. Посмотри, я не получил ее, поэтому не нахожу себе покоя. Теперь и ты, как и я, будешь мучиться, если потеряешь Адриана. Не задавай вопросов о том, кто такая Саманта, потому что я не хочу вспоминать ее. Еще не зажило, Кристина. Понимаешь? Болит. Прошло больше десяти лет, а вот там, в груди, до сих пор жжет.

— Адриан заслуживает счастья, — перестав бороться с самой собой, всхлипнула Кристина. — Тебе ли не знать, сколько всего он пережил? Он потерял дочь, Рауль. Как же я могу быть ему помехой, когда он снова станет отцом? К тому же он не любит меня…

Неожиданно сильные руки заключили ее в объятия, и она, уткнувшись носом в плечо, разразилась громкими рыданиями, выплескивая горечь и боль. Адриан из опекуна превратился для нее в самого дорогого человека на земле, а теперь он исчезнет для нее, как туман. Больше она не сможет прикасаться к нему, оставаться с ним наедине и помогать ему справиться с разрушающим его гневом.

— Хватит, Кристина, — успокаивающе прошептал Рауль, и впервые она прониклась к нему симпатией. Она нуждалась в том, чтобы ее гладили по спине. Нуждалась в братской или дружеской поддержке. Нуждалась, как никогда. — Ты хочешь Адриану счастья? Но, подумай, будет ли он счастлив с женщиной, которую не любит? Ты уверена, что Адриан ничего к тебе не чувствует? Если бы ты ничего для него не значила, то пошел бы он против правил, наплевал бы на запреты? Знаешь, что он сказал мне тем утром после того, как привез тебя пьяную домой? Братец ясно дал мне тогда понять, что вернулся прежний Адриан, умеющий чувствовать и бороться за свое. «Кристина — моя»… Черт побери, Кристина, Адриан по уши влюблен в тебя, просто он еще сам этого не понимает. Слишком долго он привыкал к одиночеству и боли, поэтому ему трудно распознать любовь.

— Это правда? — выдохнула Кристина, отшатнувшись от Рауля. Она пыталась осмыслить длинную тираду мужчины, силясь вникнуть в каждое слово, чтобы ничего не пропустить.

— Наученный горьким опытом, я скажу, что за любовь надо бороться до последнего вздоха, иначе потом жизнь потеряет смысл. Возьми примером меня… У меня нет ни цели, ни смысла, только короткие связи, алкоголь, клубы и казино. Безнадежный.